читать дальшеu-96.livejournal.com/1642916.html?thread=316207...
Существует два подхода к науке «история».
Первая – на самом деле просто хронология. Перечисление событий. Иногда она становится сложной, и кроме событий выделяют еще идеи. Иногда даже – причины и следствия. Хронология сослагательного наклонения не имеет, но все сослагают.
Дело в том, что хронологию сослагать очень просто. Достаточно изменить один фактик, и цепочка причин-следствий распадается. Все, история пошла иначе, появилась «новая хронология».
Второй подход к истории требует уже анализа, требует системы. Мало просто изменить фактик – потому как он появился не просто так, а потому, что существует сложнейшая система, в которую этот фактик вписан. Существуют сложные методы анализа ситуации и создания этой системы и модели, с которой работает историк.
Эта история ничего против сослагательного наклонения не имеет, но сослагать в ней намного сложнее. Так, чтобы сослагание было хорошим, должным - придется строить новую модель, которая должна быть не проще предыдущей, а до момента расхождения – работать в имеющейся.
Позволю себе процитировать Звягинцева, который, все-таки, один из первых российских «альтернативщиков» (хотя правдоподобность его реальностей невелика, насколько я знаю; так там идея как раз в возможности главгероев плевать на законы мироздания). Так вот, в одном из мест героям предлагают переселиться в 1920-ый год, ближайшую развилку. У предлагающего – Антона – спрашивают, почему бы не переселиться в другие года – «Например, тринадцатый год, четвертый, тридцать девятый, пятьдесят третий?». И Антон отвечает:
«– Да потому и нельзя, что в названных тобою годах нет критических точек. Процесс далек от разрешения. В тринадцатом, скажем, столько вариантов и разнонаправленных сил, что с определенностью говорить о развилке невозможно... А вот двадцатый... При грамотном подходе – прелесть, что за год! Особенно для ваших, пока еще скромных способностей...»
Дальше – можно искать развилки, спорить до хрипоты о том, есть ли развилка здесь или нет, защищать диссертации. Единственная проблема – подобный спор на уровне истории как науки требует обоснования, требует прекрасного знания всех деталей системы.
Я лично отношусь к поклонникам второй истории.
Я – дилетант. Моих знаний в области истории достаточно для того, чтобы понимать – моих знаний в области истории недостаточно для того, чтобы судить о том, что могло было быть. Я не могу сам найти достаточно адекватную развилку – это, черт возьми, тема для научной работы. Я лишь могу себе представить социальные процессы, идущие в тех или иных условий, но…
Но я знаю несколько вещей.
1. Эффективность государственной системы определяется по ее возможности удовлетворять потребности значимых для системы групп.
2. Абсолютная монархия в условиях индустриализации неэффективна. Причем предельно.
3. В ситуации, когда некоторая система неэффективна, она эволюционирует или погибает, заменяясь новой.
4. Разрушение системы государственного устройства всегда сопровождается смутой.
5. При насильственном ограничении процессов социального развития социальный взрыв будет тем страшнее, чем сильнее его сдерживали.
6. Россия до самого свержения Николая II (св.) была абсолютной монархией.
7. Николай II (св.) был не из тех правителей, которые готовы добровольно отказываться от своих прав для повышения эффективности страны. Он был вообще не из тех правителей, которые готовы добровольно отказаться от своих прав.
Таким образом, правление Николая II (св.) не закончиться смутой не могло. Смута по определению уничтожает удовлетворение потребности в безопасности для всего населения страны (в том числе – и элит), а значит, оно было предельно неэффективно.
Неэффективный правитель – плохой правитель.
А Николай II, как абсолютный монарх, несет полную ответственность за деятельность государственной машины до самого своего отречения.