[Aono]

Джо Стаку, человеку,
доведенному Системой.

Несколько дней назад я принял участие в достаточно интересном обсуждении на тему налогов. Главное в этом обсуждении было решение вопроса о том, на что можно тратить налоги, выплачиваемые налогоплательщиками.
Не вызывает никаких сомнений, что этот вопрос должен обсуждаться. Но начинать его надо с некоторых, очень общих вопросов. Вот они.
1. Что такое государство?
2. Кто создает государство?
Пока ответы на эти вопросы не приведены, говорить о налогах, как мне кажется, преждевременно. Я хочу попробовать ответить на эти вопросы в том виде, как я это понимаю. Разумеется, я могу быть неправ.
Я не пытаюсь внести новое слово в политологию или социологию. Я просто хочу поговорить о причинах, заставляющих людей на одноместных самолетах таранить бизнес-центры,

Что такое – государство?

Учебник по теории государства и права определяет государство как «особую организацию политической власти общества, располагающая специальным аппаратом принуждения, выражающая волю и интересы господствующего класса или всего народа». Попробуем развернуть это определение.
Я думаю, что для удобства дальнейшего рассуждения стоит разворачивать термины, которые могут показаться неочевидными. В конце концов, очень многие люди не задумываются о значении слов, которые они используют.
Итак, целью индивида является удовлетворение его потребностей. В группе потребности индивида удовлетворяются с большей эффективностью. Определим понятие «ресурс» как средство удовлетворения потребности.
Определим понятие «власть» как «способность одного индивида навязать свою волю другому». Важно – в данном случае речь идет именно о способности, а не о праве или справедливости. Если я могу заставить другого человека сделать то, чего хочу – я обладаю над ним властью вне зависимости от моего права на власть.
Физическое неравенство людей дает одним людям власть над другими от рождения. «Я сильнее тебя, поэтому ты будешь делать то, что я скажу» - это источник любой и всякой власти. Силой может быть сила чисто физическая, ум, харизма – это не столь важно. Назовем такую власть прямой.
Даже если я, обладая прямой властью над кем-то, не пытаюсь силой навязывать ему свою волю, я все равно эффективнее (за счет своих превосходящих качеств) набираю ресурс. Таким образом, я получаю власть другого рода – экономическую власть, когда я меняю избыток ресурса на выполнение другим человеком моей воли. Ресурсом, кстати, может быть все, что угодно – включая повышение эффективности деятельности другого человека. Например, если я, будучи слабым охотником, помогаю сильному на охоте – я обладаю над ним некоторой экономической властью. Скорее всего, она будет меньшей, чем его власть надо мной, но ее хватит хотя бы на то, чтобы он не удовлетворял свои потребности за мой счет, т.е., на то, чтобы эффективнее было нам вместе добыть еды (из которой он, скорее всего, съест большую часть), чем ему съесть меня. Важно, что все «расчеты эффективности», как показывает опыт наблюдений за стайными животными, животные проводят на уровне инстинктов.
Сколько-нибудь организованная деятельность группы животных (в частности – людей) возможна лишь при наличии властных отношений, которые применяются, в частности, для координации деятельности. В случае их отсутствия каждое животное будет удовлетворять свои потребности – и только. Поэтому я считаю, что допустимо определить общество как группу индивидов, связанных властными отношениями, целью которой является повышение эффективности удовлетворения потребностей индивидов. Ситуация, когда имеющаяся система властных отношений не позволяет создать иерархическую властную систему, заставляет людей (и большинство других общественных животных) тратить часть ресурсов на установление иерархии, и приводит к падению эффективности удовлетворения потребностей. Назовем такую ситуацию «властным кризисом».
С постепенным развитием человеческой цивилизации властные отношения первого рода остаются практически неизменными, а вот вторые усложняются, при этом, чем многочисленнее становятся группы людей, тем сложнее они становятся. При этом, видимо, усложнение системы происходит быстрее, чем усложнение системы «расчета эффективности», если вообще за счет инстинктов можно ввести такие параметры, как развитое ремесло. Один мастер, способный делать хорошие луки, повышает эффективность всего племени в разы, даже если не ходит на охоту сам вообще.
При этом, лук без лучника ничего не стоит – т.е., слабый мастер, не способный даже пользоваться собственноручно сделанным луком, власти первого рода над сильнейшим охотником племени не имеет, однако его экономическая власть (особенно, если этот мастер в племени – один) становится весьма большой. Кроме того, идеи специализации и разделения труда (которая и делает племя разумных людей намного эффективнее стаи диких животных), делают систему властных отношений еще более сложной, а постоянно меняющиеся условия – еще и динамичной. Ни инстинкты (которые даже экономическую власть способны оценивать достаточно криво), ни разум (который пока не развит в достаточной степени) не позволяют проводить действительную оценку.
Появляются договорные отношения. Во избежание недоразумений нужно уточнить – формулировка «ты будешь пахать на поле, я буду забирать у тебя большую часть урожая, за это я тебя не убью» - это тоже, де-факто, договор…
В этот момент появляется третья форма власти. Наиболее эффективно заставлять других делать то, что ему нужно, появляется возможность у тех, кто может убедить других в наличии власти. Появляется политика.
Наконец, специализация приводит к появлению идеи компетенции. Если хорошие охотники останутся без хороших земледельцев, а и те, и другие без хороших ремесленников – то племя, вполне возможно, погибнет (полагаю, так погибло не одно племя); при этом хороший охотник вовсе не обязательно будет хорошим земледельцем. Так формируются и фиксируются профессии. При этом каждая профессия имеет свои ноу-хау, а, учитывая, что именно за эти ноу-хау ремесленника кормят (а охотника и земледельца, например, снабжают продуктами ремесла), делиться ими с кем попало он не торопится.
Проблема в том, что, скажем, земледельцу решительно некогда заниматься политикой, равно как и охотнику или гончару. Кормить же задаром политика, который ничего не производит, было до крайности накладно (впрочем, развитие религии передало функции политиков жрецам). Вообще, в религию и магию уходит большинство «времяемких» занятий, включая исследование нового и долгосрочное планирование.
Таким образом, экономическая власть, какое-то время первенствовавшая в обществе, и приводит к патовой ситуации, когда действительной властью один человек над другим не обладал из-за чудовищной для того времени запутанности экономической системы, когда невозможно определить, кто является наиболее важным для общества.
В этот момент снова на первое место выходят иные, надэкономические формы власти – а именно прямая и политическая власть. История цивилизаций показывает, что практически повсеместно этот этап политической борьбы выиграла власть прямая – наиболее эффективной оказалась система, при которой наиболее сильный индивид (или группа таковых) отнимает ценности у всех представителей общества, после чего осуществляет распределение. Распределение в данном случае кардинально отличается от распределения, которое проводят стайные приматы, поскольку распределяется не однотипный ресурс (пища), а все ресурсы, производимые в племени. За счет получения исключительной возможности распределять материальные ценности, эти индивиды присвоили (в дополнение к прямой власти) экономическую власть в обществе, они занимают верхушку иерархической пирамиды. Так властная структура общества становится достаточно стабильной – поскольку эффективной возможности противостоять тем, кто наверху, ремесленники не имеют. Так появляются социальные классы.
Постепенно, за счет системы специфического образования (когда детей представителей высшего класса заранее учат сражаться, в отличие от ремесленников – поскольку у представителей высшего класса есть на это время и ресурсы, а ремесленники вынуждены применять детей как рабочую силу), а также за счет внутреннего отбора, когда слабые уничтожаются, статус представителя высшего класса становится наследственным. Появляется аристократия.
Поскольку аристократов учат в основном воинским дисциплинам, место менеджеров при них занимают жрецы. Просто потому, что у них есть время заниматься соответствующей деятельностью – в отличие от ремесленников и крестьян/охотников (правда, охотники по большей части и составляют прослойку знати), нагрузка на которых возрастает за счет знатных нахлебников. Впрочем, знать также находит себе занятие – грабеж соседних племен (где, что интересно, происходит тот же процесс).
При этом, высший класс получает обязанность защищать низшие – не за счет, опять-таки, гуманизма, а из исключительно практических соображений. Если ремесленники передерутся, то высший класс останется без продуктов их ремесла.
Главное, что происходит в этот период – закрепление данной системы как обычая. Немалый вклад тут вносит религия, которая, как правило, укрепляет позиции знати и жрецов за счет концепции божественного установления.
Наконец, за счет все той же сосредоточенной власти, высший класс получает возможность решать конфликты, возникающие в обществе, по своему разумению. Объединение же нескольких племен в единую общественную систему («вождество») заставляет высший класс сформировать примитивную правовую систему.
Собственно, именно тут мы и начинаем говорить о ранних государствах. Существование правовой системы позволяет говорить о правовой власти.
Предыдущее рассуждение было приведено ради вывода нескольких тезисов.
Государство не является чем-то чужеродным относительно человеческого общества; напротив, оно является естественным результатом общественного развития. Появление государства неизбежно следует за появлением идеи разделения труда и резкого увеличения численности членов общества.
Отсутствие государства приводит к отсутствию правовой системы. Таким образом, отсутствие государства (анархия) приводит к безусловному произволу лиц, обладающих действительной властью.
Понятие «государство» можно определить как систему учреждений, обеспечивающих защиту имеющегося порядка распределения ресурса. Дальше мы будем придерживаться этого определения.

Кто создает государство?

Из-за фактического неравенства людей и ограниченности ресурса, разные люди получают разное количество ресурса. Важно, что сам по себе процесс контроля распределения ресурсов требует этих ресурсов некоторое количество, при этом повышая эффективность использования остального ресурса.
Важно, что на этапе формирования государств идея справедливости кладется в фундамент достаточно редко, именно из-за фактического неравенства и разного объема власти. Создание государства позволяет заменить фактическое применение власти (которое является ресурсоемким; в частности, фактическое применение власти пролетариата во время гражданской войны приводит к уничтожению материальных ценностей) применением властных полномочий, когда прямой диктат воли одного индивида заменяется на опосредованный, через государственные учреждения. Применение организованных методов подавления несогласия и создание общих правил упрощает ситуацию для высшего, правящего класса.
Впрочем, не следует забывать, что ни уничтожать производителей ресурса, ни позволять это уничтожение правящему классу не выгодно, поэтому часть ресурса остается в руках производителей; более того, часть ресурса, которым наделены представители знати (например, высокие боевые навыки), направляется на удовлетворение потребностей низших классов. Кроме того, правовые системы обычно защищают низшие классы от чрезмерного произвола власти (понятие «чрезмерный» в данном случае следует понимать как «препятствующий производству ресурса в пользу правящего класса) – не потому, опять же, что построены на принципах справедливости, а потому, что высшему классу хочется и дальше оставаться таковым. Убитый или уморенный голодом крестьянин не пашет землю.
Интересно, что сама система, в отличие от частных случаев, прекрасно признается и соблюдается низшими классами. Ситуация, когда всякий может спокойно отобрать у соседа нужные ценности, приводит к тому, что ценности просто перестают производиться. В государствах это выглядит как крестьянский бунт, например - крестьянский бунт обычно начинается, когда крестьяне попросту не имеют возможности выжить иначе.
При этом, очевидно, наиболее заинтересованы в создания государства именно индивиды, наделенные реальной властью. Государство позволяет им тратить на получение от подчиненных классов ресурс с большей эффективностью.
Итак, государство создается правящими классами с согласия – добровольного или вынужденного – классов подчиненных. Пример создания государства с добровольного согласия подчиненных классов – создание русского государства по версии «Повести временных лет» - «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет: приходите княжить и владеть нами». В ситуации, когда государство пытается создать индивид без реальной власти, у него ничего не получится, поскольку у него нет возможности навязать новые принципы взаимоотношений подчиняемым классам. Когда же индивиды, представляющие правящий класс, теряют фактическую власть – в государстве происходит либо замена элит при сохранении системы (государственный переворот), либо полное изменение государства (революция).
Наконец, здесь мы можем определить понятие «налога». «Налог» - это ресурс, отчуждаемый в рамках правовой системы в пользу государства и идущий на обеспечение деятельности соответственных учреждений. Строго говоря, в соответствии с этим определением обязанность гражданина, например, служить в армии – тоже есть форма налога; с моей точки зрения, это вполне допустимое толкование.
Таким образом, налог, взимаемый с граждан государства, от Древнего Китая и до современных США, идет строго и исключительно на поддержку системы распределения ресурсов между гражданами, причем основную часть ресурсов всегда получают люди, наделенные действительной властью.

Выводы.

Можно ли как-то исправить последний тезис, действительно, неприятный с точки зрения идей о социальной справедливости и равенстве всех людей? Я считаю, что нет.
Государство как система, единственным назначением которой является контроль распределения ресурсов, не является производящей силой. Все ресурсы, которыми может располагать государство, производятся индивидами – потому что вообще все ресурсы, которыми может располагать общество, производятся индивидами.
Государства, как независимого объекта, который можно бы было противопоставить индивиду, не существует. В любом случае, рано или поздно, разбирая любое противостояние индивида и государства, мы придем к столкновению интересов индивидов.
Государство, как система, не может угнетать индивидов. Индивидов угнетают индивиды, просто одни индивиды располагают большими ресурсами, чем другие. Государство не может отобрать у вас деньги – у него нет ни рук, ни нужды в деньгах, деньги у вас может отобрать только другой человек, и передать их и дальше – третьему и т.д.
Стратегии траты ресурса, переданного в пользу государства, тоже определяют индивиды. И индивиды же имеют с этого прибыль. Несомненно, современная государственная система, построенная на принципе всеобщего голосования, позволяет злоупотребление. Любая система позволяет злоупотребление, собственно.
К сожалению, современная система построена на тайном голосовании. Мне кажется, что введение тайного голосования в США и привела к тому, что позавчера американский гражданин протаранил на своем самолете бизнес-центр. Невозможно заставить человека чувствовать ответственность за свой выбор, если ограждаешь его от этой ответственности.
Чем меньше человек отвечает за свой выбор, тем безответственнее он к нему относится. Чем безответственнее он к своему выбору относится – тем больше шансов, что его лишат действительного выбора. Как можно внушить человеку, что у него есть власть, ограждая от ответственности за решения? И как человек может проявлять действительную власть, если он в нее не верит?
У власти все равно находятся индивиды. При аристократических системах за них отвечает род. При диктаторских – они отвечают сами за себя. При демократических системах с открытым голосованием – те, чьими представителями они являются.
При демократических системах с закрытым голосованием за них не отвечает никто.
И это печально.