Я – к вашим услугам. Конечно, если вам угодно знаться со мной. Если же нет, достаточно слова, и я исчезну.
Мда. Вот я тут кинул ненароком реплику, что, конечно, мы все это заслужили - и остался непонят. Не мог я на это одним комментарием ответить. Сижу, думаю.
В августе-91 Нателла Болтянская написала песню "Предупреждение". Я боюсь, мало кто из моих ПЧ и френдов ее слышал.
Я всегда всерьез уважал Валерию Ильиничну Новодворскую, но, кажется, мой круг весьма узок.
Что творилось в тех же блогах, когда умерли Солженицын, Гайдар, Ельцин?
А сейчас мы удивляемся - и откуда это все взялось? А оно всегда было здесь.
Что, Новодворская ошибалась в своих, пусть и достаточно провокационных, прогнозах? Что, либеральная журналистика, которую в том же Интернете принято было хаять, не кричала об этом с 1999-го? Что, мы все совершенно внезапно прозрели, а до этого никто и не знал ничего?
Ну да, до прошедших выборов все как-то было поспокойнее и поприличнее. Хотя.. кто вообще знает фамилию "Шебзухов"? А это человек, избирательная комиссия под руководством которого насчитала 17779 голосов за Единую Россию из 17779 возможных. То есть, конечно, это все чистая правда, и он просто не допустил фальсификаций, в том, 2007-ом. А сейчас ролики о вбросах сняли на специально построенных бутафорских участках.
Сейчас у нас не осталось слов. А что ж они у нас раньше были?
Видят боги, у меня лично осталось три варианта.
Первый - махнуть рукой, приложить ряд усилий и уехать отсюда к черту.
Второй - прийти на площадь Революции, не глядя, что это канун 11.12.10, не глядя на то, что митинг санкционирован на триста человек, а во Вкотакте уже семь тысяч человек подписались, что собираются прийти, а еще девять с половиной - что возможно, собираются прийти. Несмотря за то, что за почки страшно, а внутренний цинизм подсказывает, что все одно ничего не изменится.
Третий - признать, что все правильно и так и надо.
Мне абсолютно все равно, сколько именно голосов приписала себе Единая Россия, сколько - системная оппозиция. Просто приписав хоть бы и десять, хоть бы и пять процентов - мне нахамили. Будучи пойманными за руку, не извинились - мне нахамили тем более. Идеями, что нарушений не было, выборы прошли беспрецедентно чистыми и прозрачными, а ролики снимали на специально построенных бутафорских участках - нахамили до какого-то необыкновенного предела.
Жизнь в России научила меня, что если у меня есть выбор - кто врет, то врет мне скорее всего власть. Ее уже ловили за руку. Потому что я помню историю с тигром, и с автопробегом Путина по трассе на "Ладе", и историю с разбившимися охотниками на архаров, и историю с "жемчужным прапорщиком", и с подавлением беспорядков во Владивостоке подмосковным ОМОНом (которых, вот беда, никак нельзя было опознать, потому что они в масках работали), и историю с Рудазовым, и Сычовым, и Андреевым, и историю с китайским сухогрузом "Нью Стар", и историю со вводом в Москву внутренних войск вот буквально сейчас... продолжать?
Поэтому я не верю, когда мне говорят, что все это спланировала системная оппозиция, что власти-то нормальные.
И в то, что выступать - себе дороже, что надо подождать, пока они сами собою волшебным образом станут вдруг цивилизованными... извините, они как-то становятся все менее цивилизованными с 1991-го. И да, они подготовили себе достойную смену. Мне как-то не нравится идея жить в стране под управлением Якеменко. Да и вообще эти обитатели Селигера меня не прельщают.
Мне абсолютно все равно, кто именно будет иметь некий профит с того, что я на площадь Революции все-таки приду. Может, Навальный получит за это пачку печенья и банку варенья в посольстве США, я не знаю. Мне вполне достаточно того, что у меня есть возможность показать, что мое недовольство, вкупе с недовольством еще некоторого количества людей, чего-то значит.
И даже если митинг внезапно отменят, я все равно приду. Даже если буду один. Как уже делал это в 2007-ом.
Потому что иначе я потеряю самоуважение.
В августе-91 Нателла Болтянская написала песню "Предупреждение". Я боюсь, мало кто из моих ПЧ и френдов ее слышал.
Я всегда всерьез уважал Валерию Ильиничну Новодворскую, но, кажется, мой круг весьма узок.
Что творилось в тех же блогах, когда умерли Солженицын, Гайдар, Ельцин?
А сейчас мы удивляемся - и откуда это все взялось? А оно всегда было здесь.
Что, Новодворская ошибалась в своих, пусть и достаточно провокационных, прогнозах? Что, либеральная журналистика, которую в том же Интернете принято было хаять, не кричала об этом с 1999-го? Что, мы все совершенно внезапно прозрели, а до этого никто и не знал ничего?
Ну да, до прошедших выборов все как-то было поспокойнее и поприличнее. Хотя.. кто вообще знает фамилию "Шебзухов"? А это человек, избирательная комиссия под руководством которого насчитала 17779 голосов за Единую Россию из 17779 возможных. То есть, конечно, это все чистая правда, и он просто не допустил фальсификаций, в том, 2007-ом. А сейчас ролики о вбросах сняли на специально построенных бутафорских участках.
Сейчас у нас не осталось слов. А что ж они у нас раньше были?
Видят боги, у меня лично осталось три варианта.
Первый - махнуть рукой, приложить ряд усилий и уехать отсюда к черту.
Второй - прийти на площадь Революции, не глядя, что это канун 11.12.10, не глядя на то, что митинг санкционирован на триста человек, а во Вкотакте уже семь тысяч человек подписались, что собираются прийти, а еще девять с половиной - что возможно, собираются прийти. Несмотря за то, что за почки страшно, а внутренний цинизм подсказывает, что все одно ничего не изменится.
Третий - признать, что все правильно и так и надо.
Мне абсолютно все равно, сколько именно голосов приписала себе Единая Россия, сколько - системная оппозиция. Просто приписав хоть бы и десять, хоть бы и пять процентов - мне нахамили. Будучи пойманными за руку, не извинились - мне нахамили тем более. Идеями, что нарушений не было, выборы прошли беспрецедентно чистыми и прозрачными, а ролики снимали на специально построенных бутафорских участках - нахамили до какого-то необыкновенного предела.
Жизнь в России научила меня, что если у меня есть выбор - кто врет, то врет мне скорее всего власть. Ее уже ловили за руку. Потому что я помню историю с тигром, и с автопробегом Путина по трассе на "Ладе", и историю с разбившимися охотниками на архаров, и историю с "жемчужным прапорщиком", и с подавлением беспорядков во Владивостоке подмосковным ОМОНом (которых, вот беда, никак нельзя было опознать, потому что они в масках работали), и историю с Рудазовым, и Сычовым, и Андреевым, и историю с китайским сухогрузом "Нью Стар", и историю со вводом в Москву внутренних войск вот буквально сейчас... продолжать?
Поэтому я не верю, когда мне говорят, что все это спланировала системная оппозиция, что власти-то нормальные.
И в то, что выступать - себе дороже, что надо подождать, пока они сами собою волшебным образом станут вдруг цивилизованными... извините, они как-то становятся все менее цивилизованными с 1991-го. И да, они подготовили себе достойную смену. Мне как-то не нравится идея жить в стране под управлением Якеменко. Да и вообще эти обитатели Селигера меня не прельщают.
Мне абсолютно все равно, кто именно будет иметь некий профит с того, что я на площадь Революции все-таки приду. Может, Навальный получит за это пачку печенья и банку варенья в посольстве США, я не знаю. Мне вполне достаточно того, что у меня есть возможность показать, что мое недовольство, вкупе с недовольством еще некоторого количества людей, чего-то значит.
И даже если митинг внезапно отменят, я все равно приду. Даже если буду один. Как уже делал это в 2007-ом.
Потому что иначе я потеряю самоуважение.
почки жалко. мне вот свои - очень. они у меня как раз сегодня разболелись под все эти разговоры.
почки - тоже важно. значит, у тебя просто нет такой возможности.
Вот я тут кинул ненароком реплику, что, конечно, мы все это заслужили - и остался непонят.
Да нет, я понимаю, почему это прозвучало. Наверное, я даже отчасти разделяю. Потому что в том, что происходит, не только вина правительства, и партии, и оппозиции, и бог весть кого еще. Мы позволили сделать это с нашей страной. Для многих уровень жизни, доступный сейчас, — большое благо после эпохи «лихих» 90-х. Хотя это не благо, не привилегия, это нижняя планка для огромного и некогда сильного государства. Но в России 140 миллионов человек, в том числе дети. И если мы обратно скатимся к девяностым годам, к путчам, к нестабильности — разве можно будет сказать, что это заслужили все 140 миллионов? Что я, например, заслужила?
На митинг идти, признаться, страшно. А вдруг что? Родителей жалко.
Искушение хотя бы посмотреть есть, но лезть в самую гущу, пожалуй, не рискну.
Хотя чем черт не шутит.Удачи.
Я знаю, как звучат мои посты и мои реплики, но, признаться, они направлены в первую очередь на одного-единственного человека, на меня самого. Я влез впервые в политику в 1996-ом, во время ельцинской предвыборной кампании - так уж получилось. С тех пор я старательно отрабатывал в себе цинизм, игнорирование и понимание, что у меня остаются Канада, Штаты, Израиль. Мне жутковато влезать в политику, потому что у меня исключительно хорошая память, я помню, как выглядели для меня-ребенка и 91-ый, и 93-ий. И потому, что очень многие сейчас последовательно говорят, что альтернатив две - признать результаты выборов и ждать, пока наконец режим сменится с более людоедского на менее людоедский, или революция со штурмом Кремля и Белого дома, когда погибнут тысячи, а страна будет ввергнута в хаос на много лет. И потому, что среди очень и очень многих моих знакомых, и живых, и интернетных, к политике стало принято относиться с иронией и скептицизмом, как к чему-то вроде воздушного замка, созданного из отходов человеческой жизнедеятельности.
Но еще я знаю, что за три дня 91-го погибло три человека, а во время "цветных революций" что в Грузии, что на Украине жертв не было. А еще я знаю, что если бы мне не повезло, то я бы имел все шансы попасть, например, в строевую воинскую часть, с моим телосложением и зрением, и далеко не факт, что не повторил бы судьбу Рудазова. Или, поскольку мои друзья живут по всей Москве, оказаться в универмаге на Шипиловской 27 апреля 2009 года. А еще, если бы мне не повезло совсем, и я бы родился и вырос не в Москве, я мог бы жить в станице Кущевская Краснодарского края.
Поэтому я предпочитаю всячески лишать себя возможности в политику не лезть. Хотя бы если главным побудительным мотивом будет глупая гордыня.
Вот надо сказать, мы с вами — с тобой — почти ровесники, но я совсем не помню девяностых... Так, обычное детство. Может быть, родители меня хорошо оберегали от внешнего мира. Может быть, мы неплохо жили. Но я помню тяжелые для нашей семьи времена потом, уже в начале двухтысячных, — и я не хочу к ним возвращаться. Я хочу нормально жить, работать, завести когда-нибудь детей. Но, с другой стороны, не хочу делать этого в стране, где ничего не значит мой голос, где приходят в упадок медицина и образование, где слишком большую роль имеют деньги и где их деление столь неравномерно.
Уф, прошу прощения, накатило. )
Я слишком хорошо помню, каким чудовищным счастьем в 90-ом для меня был привезенный отцом Киндер-сюрприз из Германии, и как мы оберегали свитер, привезенный им же из Финляндии. Мне вот очень не хочется туда, в 1990-ый, когда я помню длину очередей за хлебом и пивом (и семейной легендой о моем обаянии было то, что я сумел двумя репликами убедить людей, за пивом стоящих, расступиться и пустить нас с мамой без очереди).
И я слишком хорошо помню, что в 1996-ом, в той же семье (ну, чуть упавшей по социальному статусу, на самом деле), я мог себе позволить выбирать между магазинами, где купить хлеб, а себя прокормить на карманные деньги. Не очень хорошо прокормить, но мог. И при этом мне не нужно было бояться, например, милиции, я до четырнадцати лет прожил в стране, не имея вообще никаких документов.
И да, я помню, как происходил теракт на Дубровке. Я не дошел до него ногами только потому, что не знал, что происходит.
Я хочу жить в стране, в которой мне не стыдно жить. В которой, выходя на трассу, я могу исходить из того, что машины с надписью "Полиция" можно не бояться. В которой списка Йисандры просто нет.