Я – к вашим услугам. Конечно, если вам угодно знаться со мной. Если же нет, достаточно слова, и я исчезну.
"Впрочем, все познаётся в сравнении. Розанов сказал в "Опавших листьях":
"Пока еще "цветочки"; погодите, русская литературочка лет через 75 принесёт и ягоды".
Ягоды поспели гораздо раньше. Советская литература:
– У девочки отнять мороженое и съесть. Причем одной рукой есть, а другой держать за косу мартышку. А после мороженого раздеть, изнасиловать, задушить и закопать.
Это обычный, естественный уровень. Другие говорят:
– Насилуй, а убивать не надо. Её потом можно в народном хозяйстве использовать.
Эти уже считаются либералами. Далее, которые говорят, что и насиловать нехорошо, – это борцы за правду, праведники, ими вся страна гордится. А уж если кто-то намекает, что вообще пусть себе идёт и мороженое ест – это уже страдальцы, великомученники. Их имена шёпотом произносятся. Это "совесть нации", её золотой фонд. Они за это чуть ли не на смерть идут...
Н-да, "до-говорились".
– Как девочка? почему девочка? откуда она идёт? куда? какого сорта мороженое? А может быть, она его украла, а может быть, это и не мороженое и это не девочка, а вредитель, диверсант, власовец переодетый. А может быть, она беспризорная, без ошейника и её в детприют отдать надо. Под микроскоп девочку, под микроскоп мороженое. А то ведь "абстрактный гуманизм" получается.
Нельзя на головы бетонные плиты вываливать, нельзя людей вместо шпал класть, нельзя деревни и города водохранилищами затоплять. И наконец один набрал воздуха и пискнул: "Убивать 66000000 человек нехорошо!" Зарвался. Так русские еще два десятилетия потопчутся-потопчутся и дойдут до "мы теперь уже знаем". Знаем то, что другие народы две тысячи лет знали (а то и поболее): "Не убий, не укради...""
(с)
"Пока еще "цветочки"; погодите, русская литературочка лет через 75 принесёт и ягоды".
Ягоды поспели гораздо раньше. Советская литература:
– У девочки отнять мороженое и съесть. Причем одной рукой есть, а другой держать за косу мартышку. А после мороженого раздеть, изнасиловать, задушить и закопать.
Это обычный, естественный уровень. Другие говорят:
– Насилуй, а убивать не надо. Её потом можно в народном хозяйстве использовать.
Эти уже считаются либералами. Далее, которые говорят, что и насиловать нехорошо, – это борцы за правду, праведники, ими вся страна гордится. А уж если кто-то намекает, что вообще пусть себе идёт и мороженое ест – это уже страдальцы, великомученники. Их имена шёпотом произносятся. Это "совесть нации", её золотой фонд. Они за это чуть ли не на смерть идут...
Н-да, "до-говорились".
– Как девочка? почему девочка? откуда она идёт? куда? какого сорта мороженое? А может быть, она его украла, а может быть, это и не мороженое и это не девочка, а вредитель, диверсант, власовец переодетый. А может быть, она беспризорная, без ошейника и её в детприют отдать надо. Под микроскоп девочку, под микроскоп мороженое. А то ведь "абстрактный гуманизм" получается.
Нельзя на головы бетонные плиты вываливать, нельзя людей вместо шпал класть, нельзя деревни и города водохранилищами затоплять. И наконец один набрал воздуха и пискнул: "Убивать 66000000 человек нехорошо!" Зарвался. Так русские еще два десятилетия потопчутся-потопчутся и дойдут до "мы теперь уже знаем". Знаем то, что другие народы две тысячи лет знали (а то и поболее): "Не убий, не укради...""
(с)