[Aono]

12.11.2013 в 16:01

Пишет  Св.:

Истории - это жизнь
Предисловие переводчика:
Этот пост был написан и переведен в 2009 году. Его автор - американская писательница и поэтесса Catherynne M. Valente; она пишет для взрослых и подростков в жанре фэнтези, который полушуточно называет "мифпанком", и обладает несколькими престижными наградами и номинациями, такими, как премия Андре Нортон и Хьюго.
Оригинал: Let Me Tell You a Story. Разрешение автора на перевод и публикацию получено.

КОНТЕКСТ, В КОТОРОМ БЫЛ НАПИСАН ПОСТ.

Пост был написан по мотивам большой дискуссии/холивара RaceFail '09, которая происходила в 2009 г. среди писателей и поклонников научной фантастики и фэнтези (SFF). В этой дискуссии авторы SFF обсуждали практики и этику описания Другого, то есть персонажей, которые относятся к иным - в первую очередь менее привилегированным - группам: например, как белому писателю вводить в свои тексты не-белых персонажей, не воспроизводя при этом опасные стереотипы. Также обсуждались проблемы "голоса меньшинств", то есть ограничений в доступе к публикации менее привилегированных авторов - женщин, не-белых, не-гетеросексуальных, не-цисгендерных; и препятствия на пути публикации книг (и других произведений), в которых такие персонажи занимают центральное место. Большинство участвовавших в дискуссии авторов, стоит заметить, не сомневались в важности репрезентации не-белых, не-гетеросексуальных персонажей не-мужского пола/гендера; они обсуждали скорее то, как именно это делать корректно, когда пишешь о тех, чей опыт не можешь разделить.
Выделение курсивом авторское. Выделение полужирным мое. Первые два абзаца оригинального поста были опущены, потому что обрамляют его в контексте RaceFail, но не имеют прямого отношения к сути. Однако при подъеме поста открывающий абзац вернулся на место.

P.S. для комментирующих в блоге переводчика: Дорогие комментаторы, прежде чем комментировать, ДОЧИТАЙТЕ ПОСТ ДО КОНЦА, пожалуйста. В нем есть вполне четкий и очевидный вывод, который делает автор текста. Не надо дублировать его в своем комментарии. Это уже даже не смешно, а просто скучно.


Catherynne M. Valente (catvalente, ранее yuki-onna)
Истории - это жизнь

...Я хочу высказаться на эту деликатную тему, и надеюсь, что вы прислушаетесь к моему голосу - одному среди многих. Это голос белого человека, но это также и голос женщины, и голос не-гетеросексуальный; говорить я буду обо всех этих вещах.

Знаете, почему мы так расстраиваемся, когда не видим женщин, цветных, геев, лесбиянок, трансгендеров и людей всех размеров и видов в научной фантастике и фэнтези? Да, это такая мелочь - о чем выбирают писать авторы фэнтези; не сравнить с равной оплатой труда, равными правами и защитой от насилия, правда? Но мы каждый раз так расстраиваемся, когда поднимается эта тема - когда в Dollhouse изнасилование выглядит милым и приятным, когда CSI каждую неделю наказывает женщин за то, что они живут, когда в космической опере есть люди синие и зеленые, но нет черных. Гетеросексуальные белые мужчины в Интернете ощетиниваются, потому что для них это ерунда, и они не понимают, почему мы поднимаем такой шум. Ну да, обидно, но откуда ярость? Почему это нас так задевает? Почему мы критикуем то, во что они вложили душу - работу всей их жизни?
У меня есть теория. Причина неочевидная, и обычно о ней не говорят.

Для чего нужны истории?

Для чего нужны истории? В более широком смысле - не в смысле бестселлеров и великолепного Алана Мура. Рассказывание историй - важнейшее человеческое занятие со времен палеолита, усвоенное генетически. Костер и круг племени, шаман и кочевники. И хотя можно придумать много мотиваций этого ритуального действия, я хочу сосредоточиться на одной. Она относится в особенности к фольклору, сказкам, мифологии - а потому к фэнтези и научной фантастике.
Истории учат нас выживать. Они говорят, что жизнь может быть лучше, что можно преодолеть почти что угодно, даже самые странные вези, что можно войти в черный лес и выйти живым, что ведьму можно сжечь в ее же печи, что можно найти того, кому подойдет туфелька, что младший нелюбимый ребенок найдет свой путь в мире, что тот, кто страдает, может стать сильнее, найти выход, найти путь к утешению и радости. Что есть тайны, и их всегда стоит разгадывать, что в мире больше самых разных существ, чем можно вообразить, и не все хотят нас съесть. Истории учат нас выживать, добиваться своего, жить.
Мне, пережившей в детстве насилие, сказки тогда помогли выжить. Потому что Гретель сумела убить ведьму, потому что Белоснежка вернулась к жизни, потому что Рапунцель выжила даже в пустыне - значит, и я могла. Я могла вытереть слезы, вытереть кровь и продолжать жить. Вот что делают истории. Они говорят: ты достоин мира не меньше, чем эти герои.

А когда мы видим историю за историей, в которых нет никого похожего на нас - книгу без женщин, телесериал, в котором белые люди говорят по-китайски, но нет ни одного азиата, фильм, где действие происходит в Калифорнии, но в кадре ни одного латино, образ за образом мира, в котором все гетеросексуальны, и нам говорят в ответ на возражения, что это ерунда - правда, в обществе будущего нет расы, никто не виноват, что все персонажи белые, просто такими они получились в голове у автора, а у нас нет чувства юмора, и мы нападаем на людей - вот что мы слышим:

Вы не имеете права жить. Для вас нет историй, которые учат вас выживать, потому что мир предпочел бы, чтобы вы не выжили. Вам не дано быть людьми, понять свою боль и преодолеть ее. В идеальном обществе будущего вас не существует. Мы, не замечающие расы, гендера, сексуальной ориентации, предпочитаем не видеть вас даже сейчас. В мире, который создан у нас в головах, вы уничтожены - более того, вас никогда и не было. Вы неспособны жить в лучшем мире. Вы не заслуживаете самых важных человеческих ценностей. Если вам повезет, мы пустим вас в наши истории, и вы научитесь быть шлюхой, или чьей-то матерью, или чьим-то рабом, или чьей-то жертвой. Больше вы ничего не стоите, так что будьте внимательны: такими мы научим вас быть.

И когда наши протесты заглушают немногие привилегированные люди, которые настаивают, что есть истории еще тяжелее наших, еще больнее, совсем как наши, но лучше, потому что их рассказывает кто-то, кто похож на них, что их голоса должны быть услышаны, что мы неправы уже в том, что подняли эту тему, когда они пытаются наказать людей за выступления, когда они повторяют снова и снова, что после того, как они договорят, когда они дорасскажут свои истории для тех, кто похож на них, так что люди, похожие на них, научатся выживанию и силе - тогда мы можем ненадолго подойти к микрофону, пока похожие на нас уборщики приводят в порядок зал - то, что они говорят, не имеет отношения к теории литературы.
Это евгеника.
В это все упирается. Эволюция. Только те, кто выглядят как надо, ведут себя как надо, трахаются как надо, имеют право оставить свой след, получают проводника на пути, благодать, мир и покой в жизни. Остальные могут сразу лечь и умереть.
Нет ничего достойного в том, чтобы заглушить еще одну душу - криком, запретом, насмешкой, игнорированием. Даже худшие из душ имеют право рассказать свою историю. А мы не худшие.

Истории важны. Истории - это на самом деле жизнь. Они остаются от нашего уникального опыта жизни в этом мире. Они говорят... нет. Они кричат. И когда автор садится и строит у себя в голове совершенно воображаемый мир, то если такие, как я, такие, как мы, в нем не существуют, или существуют только чтобы работать как скот, или чтобы их насиловали, или убивали, или унижали, или уничтожали ради достижения аудиторией катарсиса через символическое уничтожение наших жизней, тел и душ - ну конечно, мы можем сесть и, глядя в пол, сказать: да, вы правы, мы этого и заслуживаем.
Или мы можем встать. Закричать в ответ. Объединиться. Потребовать свое право на существование, на участие в жизни человечества; право учиться, расти, развиваться, изучать самих себя. Мы можем рассказывать свои истории всем, кто захочет слушать - компании у костра, своим любимым, людям в кофейнях, небоскребам издательств в Нью-Йорке, небесам и земле. Да, мать вашу, мы можем.

Прочитал. Задумался. Нет, оно, конечно, ВРОДЕ БЫ, так. Но, блин...
Когда я смотрю на Джека Харкнесса - я, и правда, не вижу там бисексуала. А в, скажем, Марте Джонс - не вижу гетеросексуала, и негритянку тоже не вижу. Я вижу там Джека Харкнесса и Марту Джонс. Потому что Рассел Т. Дэвис смог написать интересных мне персонажей, у которых есть эти свойства, он смог написать интересных мне бисексуала и негритянку. Он смог рассказать мне хорошую историю. А Альфина с Корнелом смогли рассказать мне хорошую историю про гомосексуалистов, и Енот, например, тоже смог - и я остался доволен. Мне рассказали хорошую историю, интересную мне историю, а не историю про гомосексуалистов, бисексуалов или негритянок. То, что она еще и про гомосексуалов, бисексуалов или негритянок - вопрос, по моему мнению, шестнадцатый.
Если идея Катерины М. Валенте в том, что она может рассказать мне хорошую историю, историю, которая мне понравится, и в ней будет негритянка, латинос, китаец, гомосексуалист или жертва семейного насилия - то флаг ей в руки и барабан на шею. Пусть расскажет, и я подумаю, чего стоит ли ее история (и, если уж она так настаивает на этом, заодно оценю и ее саму как того, кто рассказывает мне эту историю - хотя я и не очень люблю это делать).
Если идея Катерины М. Валенте в том, что она собирается повысить собственные шансы на выживание за счет лишения меня хороших, но политически невыдержанных историй, в пользу историй плохих, но с героями, которые трахаются, как ей надо, выглядят, как ей надо, ведут себя, как ей надо - то я против.
Потому что истории - это важно.

@темы: Додзюцу, Лит-ра, Дайри

Comments

[Nick-Luhminskii]

Где говорилось о том, что политически невыдержанные истории будут непременно запрещать?

[Aono]

Nick-Luhminskii, да нигде, конечно. Но я тогда не понимаю, что просто мешает ей рассказать мне офигенную политически выдержанную историю.

[Nick-Luhminskii]

Это публицистика, она не рассказывает истории, а поднимает проблемы. В данном случае целью является формирование общественного запроса на изменение конъюнктуры массовой культуры, это совершенно нормально. По качеству мыло останется тем же мылом, не волнуйся))

[Aono]

Nick-Luhminskii, тогда не вполне нормальна, на мой вкус, взятая ею риторика.

[Nick-Luhminskii]

Стиль переводных статей иногда может казаться непривычным для русского уха, восприниматься как неискренний, чрезмерно сухой или, наоборот, надрывный, истеричный.