Я – к вашим услугам. Конечно, если вам угодно знаться со мной. Если же нет, достаточно слова, и я исчезну.
читать дальшеЗнаете, вот не хотел я смотреть "Хронику арканарской резни". Нет, честно. Я не самый любитель творчества Германа, Щекочихин положил в мою голову куда как больше истории про то, почему советская власть - это плохо, чем "Хрусталев, машину!", да и "Проверка на дорогах"... не то чтобы оставляет меня равнодушным, но не добавляет в мою жизнь ничего нового. Так что... но нет, я почитал отзывы.
"И вот город, у которого с трёх сторон болота(!), а с четвёртой - море. Город настолько зарос грязью, дерьмом и отходами, что там уже ступить некуда, а нечистоты льются потоками со всех сторон, чистого места нет вообще, все жители покрыты коростой грязи и дерьма и постоянно роются в грязи, навозе и нужниках, везде дохлятина и разлагающиеся трупы. Уровень антисанитарии превышает самые ужасные и сомнительно-чёрнушные описания европейского средневековья. Удивляет, как этот город вообще ещё жив? Ну земляне-то понятно, у них биоблокада, всё такое, они переживут и не сдохнут. Но каким образом этот засранный город ещё не выкосила начисто чума или иная хворь?"
"Еще половину книги выкидываем из головы и забываем. Никаких коммунаров, никакой альтернативы! На планете двадцать лет пьянствуют около трех десятков землян. В фильме не показана Земля, в фильме не показано как РАБОТАЮТ руматы и кондоры. У меня стойкое ощущение, что руматы давным давно упали на планету и их никто не забирает, забыли. Они ностальгически переругиваются по поводу того, что абстрактная "теория неверна" и насвистывают мотивы русских песен. Кто эти люди, почему я должен им сопереживать? Гавно, оно должно мне на что-то намекнуть. Да, да все дело видимов говне. Не зря же оно!"
Да, блин. Именно что и так. Как работают руматы и кондоры? Как же, как же, помним. " Половина его агентуры, вместо того чтобы заниматься делом, распространяла о нем отвратительные слухи, возбуждавшие зависть и восхищение у арканарской гвардейской молодежи." А, ну да, еще надо иногда сморкнуться в платочек на приеме, чтобы создать новую моду. Трахаться с местными дворянками, чтобы вложить им представление о белье, Румата брезгует - ведь они же не моются. Иногда он берет меч, оборачивает лицо черной тряпкой, складывает группу штурмовиков Рэбы в подвал и сажает алхимика на корабль - впрочем, в книге нам это не показано, только пересказано. Или спасает на вертолете Арату, а во сне присваивает себе "высокое право убивать убийц, пытать палачей и предавать предателей".
Похоже, Герман снял фильм лучше, чем многие и многие люди прочитали книжку.
P.S.
"- Все понимаю, - сказал он. - Я же все это пережил. Было время - это чувство бессилия и собственной подлости казалось мне самым страшным. Некоторые, послабее, сходили от этого с ума, их отправляли на землю и теперь лечат. Пятнадцать лет понадобилось мне, голубчик, чтобы понять, что же самое страшное. Человеческий облик потерять страшно, Антон. Запачкать душу, ожесточиться. Мы здесь боги, Антон, и должны быть умнее богов из легенд, которых здешний люд творит кое-как по своему образу и подобию. А ведь ходим по краешку трясины. Оступился - и в грязь, всю жизнь не отмоешься. Горан Ируканский в "Истории Пришествия" писал: "Когда бог, спустившись с неба, вышел к народу из Питанских болот, ноги его были в грязи".
- За что Горана и сожгли, - мрачно сказал Румата.
- Да, сожгли. А сказано это про нас. Я здесь пятнадцать лет. Я, голубчик, уж и сны про Землю видеть перестал. Как-то, роясь в бумагах, нашел фотографию одной женщины и долго не мог сообразить, кто же она
такая. Иногда я вдруг со страхом осознаю, что я уже давно не сотрудник Института, я экспонат музея этого Института, генеральный судья торговой феодальной республики, и есть в музее зал, куда меня следует поместить. Вот что самое страшное - войти в роль. В каждом из нас благородный подонок борется с коммунаром. И все вокруг помогает подонку, а коммунар один-одинешенек - до Земли тысяча лет и тысяча парсеков. - Дон Кондор помолчал, гладя колени. - Вот так-то, Антон, - сказал он твердеющим голосом. - Останемся коммунарами."
...полкнижки спустя, то есть практически тут же...
"- Да, проморгали, - сказал он. - А может быть, это не так страшно, Антон?
Румата только посмотрел на него.
- Тебе надо было убрать дона Рэбу, - сказал вдруг дон Кондор.
- То есть как это "убрать"?
На лице дона Кондора вспыхнули красные пятна.
- Физически! - резко сказал он.
Румата сел.
- То есть убить?
- Да. Да! Да!!! Убить! Похитить! Сместить! Заточить! Надо было действовать. Не советоваться с двумя дураками, которые ни черта не понимали в том, что происходит."
"И вот город, у которого с трёх сторон болота(!), а с четвёртой - море. Город настолько зарос грязью, дерьмом и отходами, что там уже ступить некуда, а нечистоты льются потоками со всех сторон, чистого места нет вообще, все жители покрыты коростой грязи и дерьма и постоянно роются в грязи, навозе и нужниках, везде дохлятина и разлагающиеся трупы. Уровень антисанитарии превышает самые ужасные и сомнительно-чёрнушные описания европейского средневековья. Удивляет, как этот город вообще ещё жив? Ну земляне-то понятно, у них биоблокада, всё такое, они переживут и не сдохнут. Но каким образом этот засранный город ещё не выкосила начисто чума или иная хворь?"
"Еще половину книги выкидываем из головы и забываем. Никаких коммунаров, никакой альтернативы! На планете двадцать лет пьянствуют около трех десятков землян. В фильме не показана Земля, в фильме не показано как РАБОТАЮТ руматы и кондоры. У меня стойкое ощущение, что руматы давным давно упали на планету и их никто не забирает, забыли. Они ностальгически переругиваются по поводу того, что абстрактная "теория неверна" и насвистывают мотивы русских песен. Кто эти люди, почему я должен им сопереживать? Гавно, оно должно мне на что-то намекнуть. Да, да все дело видимов говне. Не зря же оно!"
Да, блин. Именно что и так. Как работают руматы и кондоры? Как же, как же, помним. " Половина его агентуры, вместо того чтобы заниматься делом, распространяла о нем отвратительные слухи, возбуждавшие зависть и восхищение у арканарской гвардейской молодежи." А, ну да, еще надо иногда сморкнуться в платочек на приеме, чтобы создать новую моду. Трахаться с местными дворянками, чтобы вложить им представление о белье, Румата брезгует - ведь они же не моются. Иногда он берет меч, оборачивает лицо черной тряпкой, складывает группу штурмовиков Рэбы в подвал и сажает алхимика на корабль - впрочем, в книге нам это не показано, только пересказано. Или спасает на вертолете Арату, а во сне присваивает себе "высокое право убивать убийц, пытать палачей и предавать предателей".
Похоже, Герман снял фильм лучше, чем многие и многие люди прочитали книжку.
P.S.
"- Все понимаю, - сказал он. - Я же все это пережил. Было время - это чувство бессилия и собственной подлости казалось мне самым страшным. Некоторые, послабее, сходили от этого с ума, их отправляли на землю и теперь лечат. Пятнадцать лет понадобилось мне, голубчик, чтобы понять, что же самое страшное. Человеческий облик потерять страшно, Антон. Запачкать душу, ожесточиться. Мы здесь боги, Антон, и должны быть умнее богов из легенд, которых здешний люд творит кое-как по своему образу и подобию. А ведь ходим по краешку трясины. Оступился - и в грязь, всю жизнь не отмоешься. Горан Ируканский в "Истории Пришествия" писал: "Когда бог, спустившись с неба, вышел к народу из Питанских болот, ноги его были в грязи".
- За что Горана и сожгли, - мрачно сказал Румата.
- Да, сожгли. А сказано это про нас. Я здесь пятнадцать лет. Я, голубчик, уж и сны про Землю видеть перестал. Как-то, роясь в бумагах, нашел фотографию одной женщины и долго не мог сообразить, кто же она
такая. Иногда я вдруг со страхом осознаю, что я уже давно не сотрудник Института, я экспонат музея этого Института, генеральный судья торговой феодальной республики, и есть в музее зал, куда меня следует поместить. Вот что самое страшное - войти в роль. В каждом из нас благородный подонок борется с коммунаром. И все вокруг помогает подонку, а коммунар один-одинешенек - до Земли тысяча лет и тысяча парсеков. - Дон Кондор помолчал, гладя колени. - Вот так-то, Антон, - сказал он твердеющим голосом. - Останемся коммунарами."
...полкнижки спустя, то есть практически тут же...
"- Да, проморгали, - сказал он. - А может быть, это не так страшно, Антон?
Румата только посмотрел на него.
- Тебе надо было убрать дона Рэбу, - сказал вдруг дон Кондор.
- То есть как это "убрать"?
На лице дона Кондора вспыхнули красные пятна.
- Физически! - резко сказал он.
Румата сел.
- То есть убить?
- Да. Да! Да!!! Убить! Похитить! Сместить! Заточить! Надо было действовать. Не советоваться с двумя дураками, которые ни черта не понимали в том, что происходит."
@темы: Рассуждения, Арканар